Ким Чон Рул встраивал кровать в шестисотый Mercedes северокорейского диктатора, снабжал его оружием и предметами роскоши из-за границы. В 1994 году он сбежал на Запад, где спустя много лет написал книгу о своей жизни и службе на посту главного завхоза северокорейской диктатуры.
18 октября 1994 года в аэропорту Братиславы незадолго до обратного вылета в Пхеньян Ким Чон Рул, северокорейский генерал, инсценировал собственное похищение и покинул своих товарищей, возвращавшихся на родину. Он остался на Западе и скрылся в Австрии, где до сих пор живет на нелегальном положении. Два года назад бывший функционер северокорейской элиты и ее главный завхоз написал книгу о своей жизни «На службе у диктатора». В ней он рассказал о том, как с нуля добился умопомрачительных карьерных вершин, и о том, как его хозяева распоряжаются государством, точно своей частной собственностью.
Молчание и верность
Ким Чон Рул в двенадцать лет знал только две вещи: тяжелый труд и мучительный голод. Когда его отец вернулся из японского плена, семья решила вырваться из сельской жизни, полной лишений, переехав в столичный Пхеньян. Мальчик нашел работу в типографии, хотя не умел ни читать, ни писать. В начале пятидесятых годов XX века, когда в стране разгорелась война, Ким Чон Рул получил возможность посещать школу, а затем его направили в ГДР учиться по специальности «машиностроение».
Возвратившись в Северную Корею, он добросовестно и точно выполнял любое порученное ему задание, был прилежен, верен партийной линии и, самое главное, не задавал никаких вопросов. Ни о том, почему накануне дипломных экзаменов ему внезапно приказали вернуться из Дрездена, ни о том, почему люди на его родине страдают от крайней нищеты, в то время как правительство штампует танки и стрелковое оружие. Молчание помогло ему добиться новых карьерных вершин, и однажды он оказался на службе в бесконечных дворцах основателя и президента северокорейского государства Ким Ир Сена.
То, что он там увидел, заставило его призадуматься: на потолках висели роскошные люстры, на стенах были шелковые обои, на эксклюзивной дорогой мебели прислуга расставляла экзотическую еду. «Почему первый человек в государстве живет в такой чванливой роскоши, в то время как население голодает?» – задался вопросом молодой инженер. Однако он знал, что размышления в Северной Корее могут стать началом конца. «Каждый северокореец имеет три головы, – пишет в своей книге Ким Чон Рул. – Одну для партии, одну для выживания и одну для себя».
В то время его собственная офицерская голова была настроена таким образом, что он даже ни разу не откровенничал со своей женой. Такая лояльность требовалась от него в ведомстве, где он служил, – Министерстве персональной безопасности со штатом почти 100 000 сотрудников, которые были призваны услаждать жизнь диктаторской семьи. До сих пор сотрудники министерства поддерживают в идеальном состоянии сады и дворцы, охраняют улицы и здания, пополняют склады дорогими и драгоценными предметами роскоши, выполняют различные поручения и заботятся о президентском автопарке. А когда-то там Ким Чон Рул встраивал кровать в президентский MercedesPullmannS600 и добивался от лимузина «абсолютно бесшумной езды», как того желал хозяин. В связи с тем, что коллекция «мерседесов» «великого руководителя» постоянно пополнялась и вместе с этим росли расходы на обслуживание, Ким Чон Рула направили в командировку на известный автомобильный завод в Штутгарте, постигать устройство роскошных автомобилей. Это был первый раз, когда 40-летний завхоз оказался в сердце врага, в капиталистической загранице. Его безоблачное возвращение укрепило доверие к нему, и с тех пор его все чаще стали посылать в Европу, теперь уже для закупок.
Тайные закупки
Страной закупок северокорейского режима чаще всего являлась Австрия. Она могла дать северокорейцам все, чего не имелось в изолированной стране: частные самолеты, металлообрабатывающие станки, детекторы взрывчатых веществ, устройства по сличению отпечатков пальцев, сейсмографы, оружейную технику, научить придворных поваров тонкостям европейского кулинарного мастерства и т. д. Среди австрийских закупок были также водопроводные трубы, алюминиевые окна и керамическая плитка для президентских покоев. Только однажды австрийцы не смогли удовлетворить желание Ким Ир Сена: он захотел приобрести реактивный рюкзак для максимально быстрого бегства.
Был также особый, зловещий список покупок, необходимых режиму: газовые маски и газовые детекторы, подслушивающие устройства и мониторы, которые могли бы обнаружить пульс через стену. Ким Чон Рулу даже как-то удалось купить запчасти для танков – несмотря на эмбарго, их вывезли под видом охотничьего снаряжения.
В подобных закупках северокорейскому генералу часто помогали соратники из Чешской Республики и ГДР. В случае необходимости они обеспечивали его подложными документами и визитными карточками специалистов различных областей: если требовалось купить технику, он был инженером, а при покупке мониторов, необходимых для прогнозирования землетрясений, представлялся как сейсмолог. Кем он только не был за свое двадцатилетнее служение режиму.
Двойные стандарты капиталистического Запада
Австрия семидесятых-восьмидесятых годов XXвека с точки зрения шопинга имела два основных преимущества для эмиссара с Востока: с одной стороны, пограничный контроль был менее строгим, чем, например, в Германии, с другой – в то время еще существовала банковская тайна. Это позволяло северокорейцам открывать счета в Вене, чтобы не летать по миру с чемоданами, набитыми деньгами.
К тому же, по словам перебежчика, австрийские фирмы были несказанно лояльны к его персоне. Они не только продавали ему товары по максимальной цене, но и получали от северокорейского чиновника 30% надбавку за начало каждого контракта и гарантии хранить молчание о тех вещах, которые приобретались для диктатора и его семьи.
Многие известные западные компании внесли огромный вклад в развитие и поддержку северокорейской политической системы, зарабатывая при этом огромные деньги на теневом сотрудничестве с диктатурой в течение нескольких последних десятилетий.
Ошибочная калькуляция
В течение двадцати лет Ким Чон Рул занимался закупками для тоталитарного режима, большая часть которых предназначалась непосредственно для диктаторской семьи. И, по его словам, чем больше роскоши он покупал, тем меньше мог сохранять свою совесть в согласии с декадансом северокорейского руководства. Ким Чон Рул до сих пор остается убежденным марксистом. Однако режим, сам себя называющий коммунистическим, в котором нищета народа игнорируется, а власть «передается по наследству к сыну, является диктаторским и феодальным», как отметил генерал в своей книге.
Он долго сдерживал свои эмоции: «Я научился выключать любые мысли и просто работал, как автомат, но очередное задание – купить в Австрии новые фильтры для системы водоснабжения королевских дворцов, в то время как тысячи людей на родине умирали от загрязненной воды, стало для меня ударом. Я больше не мог возражать самому себе». И когда вскоре «великий руководитель» скончался, Ким Чон Рул почувствовал, что настало удачное время для бегства. Он тайно снял квартиру недалеко от Линца. В день своего исчезновения генерал вел себя как обычно перед возвращением в Северную Корею: педантично проверял груз и финансовую отчетность, наставлял своих подчиненных. Он запланировал и осуществил свое внезапное исчезновение так, чтобы это выглядело как разбойное нападение. Отчасти это было сделано для того, чтобы защитить семью, оставшуюся на родине. Беглецы, как и их родственники, считаются в Северной Корее изменниками.
Какое-то время Ким Чон Рул рассчитывал на то, что вскоре сможет вернуться на родину. «Тогда, после смерти вождя, я не думал, что шатающаяся система просуществует дольше двух-трех лет, – говорит он. – Но это была ошибочная калькуляция». Он до сих пор не знает, что стало с его женой, сыном и дочерью. И в то, что изолированная, обнищавшая система, измотанная голодом, может взорваться или измениться другим образом, бывший полковник больше не верит: «Режим очень стабилен, даже если народ жрет пыль».
По материалам онлайн-изданий «Власть и Бизнес» и taz.de
